Из воспоминаний о клещевых экспедициях

Работа клещевых экспедиций 1937-1939 гг. непосредственно в очаге распространения инфекции велась в чрезвычайно трудных условиях. Московские исследователи были готовы к работе далекой от идеальных условий лаборатории.

Ежедневно ученым приходилось работать по 12 и более часов. Из воспоминаний Льва Александровича Зильбера, начальника первой экспедиции:

…я не мог удержать моих сотрудников от этой напряженной работы: все они работали с исключительным увлечением и подлинным энтузиазмом

По воспоминаниям Елизаветы Николаевны Левкович, руководителя северного отряда 1937-1939 гг.:

Для доставки экспериментальных животных и оборудования следовало преодолевать бездорожье в нетронутой человеком тайге. Для размещения вирусологической и паразитологической лабораторий, вивария и клиники для больных людей в очень короткие сроки был создан научный городок и использованы вагончики, предназначенные для жилья лесорубов. В больницу поступали тяжелые больные и переболевшие в прошлом таежные жители с остаточными параличами

В повести «Первое сражение. Повесть о вирусологах» Александр Шаров так описывает поселок Обор:

Оборский леспромхоз показался под вечер: порубки, залитые водой, бревенчатые домики на полозьях – маленькие, неуютные, всем своим видом напоминающие, что они здесь временные жильцы, стена леса, «усы» — железнодорожные ветки; рельсы лежали прямо на земле. Беспорядочно разбросанные домики были похожи на солдат во время короткого привала, спящих где пришлось, под мокрыми шинелями. Между домами тянулись ненадежные деревянные мостки. Вдалеке за поселком сизой полосой открывалась река

Однако, как отмечает автор исторической повести, неустроенность быта с лихвой компенсировались красотой природы. По мнению Александра Шарова, многие участники экспедиции с первого взгляда и на всю жизнь полюбили дальневосточную природу.

Болезнь занимает лишь какой-то уголок в том прекрасном и могучем, что переполняет все вокруг. Изгнать ее, и здесь воцарится дикая, но почти совершенная красота.